Мечта любого барда – чтобы его песни стали народными. Сбывается она не у многих. У Евгения Аграновича это получилось, хотя сам автор знаменитых «Одессы-мамы», российского строевого варианта «Только пыль, пыль, пыль от шагающих сапог...» Киплинга, «От героев былых времён...», «Я в весеннем лесу пил берёзовый сок», «Лины», «Мельницы-метелицы», «Чаек-берёзок» и других оставался большинству неизвестным. Только на девятом десятке его стали издавать и только 6 мая этого года, в день рождения фронтовика, поэта, прозаика, кинодраматурга Евгения Аграновича на доме, где он родился, появилась мемориальная доска.

Своеобразный вечер памяти друга, считавшего себя голосом ветеранов, павших и живых, устроил в честь появления доски в Орле, в музее Тургенева, автор-исполнитель Владимир Альер, а установки таблички добилось местное общество по охране городских памятников, в процессе обнародовавшее массу новых материалов о поэте.

Первую народную песню поэт создал студентом. Друг Аграновича Борис Смоленский, бредивший парусами и штормами, написал первое четверостишие морской песни и не знал, что с ней делать дальше. Евгений Агранович превратил эти строчки в знаменитую «Одессу-маму», моментально обросшую легендами. Как часто бывало в те времена, «прямой контры в ней не было», вспоминал Агранович, однако контрой оказывалась способность смеяться. И уж вовсе опасными были строки о «Сашке Пушкине» и упоминание Бабеля.

По рассказам Владимира Альера, его друг, звавший себя просто Женькой Аграновичем, студент столичного литературного института, отправился добровольцем на фронт в первый день войны, прошёл ее всю в истребительном батальоне, где, кроме него, были и другие поэты. Строки Евгения Аграновича, дописанные им по пожеланию комиссара к стихотворению «Пыль» Киплинга, поддерживали солдат в тяжелое время отступления. Песня распространилась, как строевая, по всей Советской армии. Затем поэт стал фронтовым корреспондентом и старался говорить правду в военной журналистике, как в стихах. Многие из его стихов превратились в песни к популярным кинофильмам, но фамилия их автора была зрителям неизвестна. Его песни часто приписывались другим, как той же «Я в весеннем лесу…». В титрах было указано: песни Е. Аграновича и М. Ножкина (он пел ее в кадре, а сам написал другую песню к «Ошибке резидента», народной она не стала, и на концертах часто пел песню Аграновича, никогда не добавляя, кто на самом деле автор).

Евгений Агранович приложил свой талант и к первой бардовской песне, «Бригантина», музыку к которой написал Георгий Лепский, а стихи – Павел Коган. Он вставил всего одно слово, «синем», в строчку «В флибустьерском дальнем синем море». Строчка сразу стала напоминать настоящий морской пейзаж, а песня стала народной. Однако и одно слово к месту и времени может сделать так же много, как оформление картин в багет.