Когда великий представитель авторской песни Леонард Коэн ушел в 82 года, особенно удивило, что за 50 лет творчества он выпустил всего 14 альбомов. Последний из которых звучит так, словно он знает: пришло время уходить.

Первый коэновский LP уже был совершенно непохож на тогдашнюю фолк-сцену. Это была меланхолия особого порядка, замешанная на глубокой философии, сюрреализме и религии. Стоять на месте Коэну не хотелось. К лаконичному гитарному звуку постепенно добавлялись инструменты и аранжировки – акустические, затем электрические.

В Take This Waltz, переводной версии одного из лучших произведений Лорки есть строка о плече, на котором может поплакать сама Смерть. Так можно сказать и о Коэне, пережившем многих друзей и подруг (иным, к примеру, Дженис Джоплин и Марианне Илен он подарил прекрасные песни), увидевшем смены эпох.

Дилан, исполнявший, как и многие другие великие музыканты, Аллилуйя Коэна, спросил его, сколько тот писал ее. Коэн сказал, что почти целиком 2 года. Затем разговор перешел на дилановскую «I And I», Коэн спросил, сколько ушло на эту песню, Дилан ответил: 15 минут. Оба были удивлены. Дилан удивился бы еще больше, если бы узнал, что на самом деле Коэн писал Аллилуйя почти 5 лет.

Но не в последнюю очередь за нее Коэна назвали последним псалмопевцем. В 82 он уже не пел, а пророчествовал, уверенно, спокойно, страшно. Напоследок Коэн спел Богу, с Которым всегда любил говорить без посредников, Hineni, Hineni, I'm ready, My Lord: я готов, Господи.