Графомания

                  Александр Зевелев

Вот тут пытаюсь разобраться я
и даже плохо сплю поэтому:
с чего бы, братцы, в иммиграции
мы все становимся поэтами?

Причем не просто стихоплетами –
нет!  Мы же требуем внимания.
А где же медики?  Да вот они.
И есть диагноз: графомания.

И заболев, терзаем лиру мы.
А вирус ширится, мутируя.
Но никого не изолируем
и никого не депортируем.

Вооружившись сигаретами –
стихи слагать, оно не просто ведь! –
и ощутив себя поэтами,
мы начинаем стихоплетствовать.

На кухне ночью, на балконе ли
творим что можется и хочется,
кляня всех тех, что нас не поняли,
и воспевая одиночество

и все рассветное-закатное,
и все весеннее-осеннее,
и все такое непонятное...
И домочадцам нет спасения!

Ах домочадцы те болезные!
К утру добив свои творения,
мы погружаем в наши бездны их,
перебудив без сожаления.

Мы их замучаем цитатами,
завалим пошленькими штампами.
Ведь мы цветаевы-ахматовы
и пастернаки с мандельштаммами.

И как бы я – совсем уже не я.
Совсем другие ощущения
по ходу самовыражения,
в процессе перевоплощения.

Ах домочадцы, домочадцы, вы
терпимей будьте и гуманнее!
Ну, что поделать – иммиграция...
И что поделать – графомания...

Август – октябрь 2000