Молчание (Хмурый дядя)

                  Леонид Семаков

Попала в битве жизни напряженной
Мне под ребро казенная печать.
Мол, мир я вижу крайне искаженный,
И потому - пора мне помолчать.
Оставил хмурым дядям я гитару,
Дабы иную жизнь с нуля начать,
А сам пришел домой седой и старый,
И, ну смекать, с чего начать молчать.

Я переворошил охапки мыслей,
Я перетасовал колоду слов,
Я молча постигал основу смысла
И вдруг постиг бессмыслицу основ.
Я бережно высиживал молчание
Дроздом на страусиновом яйце.
Молчание в компании с отчаяньем
Топтало кожу на моем лице.

С распутницами музами недаром
Осваивал я ночное ремесло.
Все то, о чем молчал я без гитары,
Попутными ветрами разнесло.
Представьте необычную картину:
Чтоб возле ГУМа то-то хохотал -
Так это мой стишок стоячий Минин
Сидячему Пожарскому читал.

Ой, Минин, не смотри, что ты с Пожарским,
Не смейся где попало - заметут.
К тому же он кровей каких-то царских,
А вот и хмурый дядя тут как тут.
Он подошел с лицом таким несчастным,
Заметно было по его глазам,
Что он молчал о чем-то тоже часто,
А вот о чем, он так и не сказал.

Оставь, кричит, хоть статую в покое,
Не трогай героических седин.
Твой Минин - он и так все время стоя,
Пожарский - он и так всю жизнь сидит.
Живешь ты непочтенно и растленно,
Не член союза ты, а так остришь.
А вот стихи, написанные членом,
Печатал бы и Лондон, и Париж.

Париж бы, это точно, их печатал.
Но до Парижа, дядя, далеко.
К тому же я пишу свои стишата
Обыкновенной правою рукой.
Теперь я снова замолчу на время.
Раз просят, почему б не помолчать.
Ой, дядя, как бы Нобелевской премии
С тобой нам не пришлось бы получать.