(Из милицейского цикла)

                  Валерий Кузнецов

Обещал мне квартиру шеф целый год,
А сам резину тянул весь год, сукин кот.
Стал я психом от этих волнений,
Стал подумывать об увольнении.

Говорю как-то раз осторожно я:
Положение мое невозможное.
А он не верит, мол, это все нежности,
Уходи - за людей, мол, не держимся.

Разговор наш припомнил я давеча
И стал действовать прямо по Галичу:
Прихожу на работу я в пятницу,
Посылаю начальство я в задницу.

Шеф стоит в дверях - прямо сам не свой.
Проходи, говорит, у дверей не стой.
Чем с порога - то прямо глазами стричь,
Потолкуем, мол, Вениаминович.

Что же ты, говорит, прямо сразу-то,
Вроде ты, говорит, парень с разумом,
А ты коий день водку дуешь все.
Пьянствуй, хрен с тобой, вдруг одумаешься.

Сел я рядом осиновым колышком,
Закурил, не спросясь его, "солнышко",
Говорю, мол, решение твердое,
И любуюся щефскою мордою.

Он глядит на меня - ну хоть вешайся,
А сам потом исходит от нежности.
Дал бы в ухо мне по-вероятности,
Да боится, подлец, неприятности.

Поскрипел он зубами, поморщился:
Все же ты журналист - не уборщица.
Ты ж уволишься, как разденешься,
А куда после этого денешься?

Поглядел на него я загадочно:
Я те, дядя, не фикус из кадочки.
Вот сейчас ухожу домой бриться я,
Документы возьму и - в милицию.

Год почти что прошел с того времени.
Уж жена разрешилась от бремени,
А мой шеф все на что-то надеется.
Все равно никуда, говорит, не денешься.

Приходи, говорит, компенсирую,
Прогрессирую и авансирую.
Манит он меня этими грошами,
Как старуха, хахалем брошенная.

Только я не такой, что был год назад,
И спокойно гляжу я ему в глаза,
И спокойно сношу его происки,
Потому что служу я в угрозыске.

1971