Эпитафия горнолыжнику

                  Владимир Городзейский

Гремя многострадальными костями,
Спустился он с Чегета и упал.
И взмах друзей, взметнувшийся руками,
Никак его уже не привлекал.
И солнце не ему уже светило.
Зови его теперь, иль не зови.
Горе отдал все внутренние силы
И страсть не разгоревшейся любви.

Он постоянный завсегдатай бара.
Но это после трех, сначала - склон.
А по ночам терзал свою гитару,
Вниманьем женщин всяких окружен.
В три ночи, чаще в пять он спать ложился.
А в семь, бедняжка, он уже вставал.
Не на себя, он на будильник злился.
И за водой к источнику бежал.

Гитара, лыжи, некая блондинка
Дарили ему счастье десять дней.
Финита ля! Окончилась пластинка.
Он был не самым худшим из парней.
Клянусь Эльбрусом, это вправду было.
Но "фишера" ему не помогли.
Горе отдал все внутренние силы
И страсть несостоявшейся любви.

Апрель 1996