Алексей Мельник
Он стоял над толпою безусый,
Он и мужем еще не звался.
И кричали ему: "Безумный!",
А Он в ответ улыбался...
Люди, люди, расправьте крылья,
Распахните сердца рассветам,
Вы же видите, - Он всесилен,
Болен болью бродяг и поэтов...
Но задыхались от гнева люди:
"Как посмел Он тревожить Время!
Он наказан за это будет!
Казнь станет ему смиреньем!"
Падал снег на немые крыши,
Во дворце зажигали свечи.
И Король шагом грозным вышел,
Волос белый откинув на плечи.
"Как посмел мой покой нарушить,
что ты хочешь, смутьян, мальчишка!
Вот отдашь сейчас Богу душу,
И закончит все гроба крышка!
Он стоял над толпою безусый,
Он и мужем еще не звался.
И ревела толпа: "Безумный!",
А Он в ответ улыбался...
И глаза не отвел, не спрятал.
"Я готов умереть, но в битве!
Жить хочу, а не гнить в палатах,
Петь баллады, а не молитвы!
Пусть мне звезды в дороге светят,
Пусть ошибки до крови ранят,
Пусть смеются друзья как дети,
А любовь, словно выстрел грянет!
Я покину застывший Город,
Я туда, где азарт и ярость!
Я туда, где огонь и порох!
Здесь же только спокойная старость..."
Но седою качал главой,
Жизнь узнавший не понаслышке.
"Может ты, и станешь героем,
Но не безумен ли ты, мальчишка?
Да ты ли первый огня желаешь,
Но огонь, как и все, не вечен.
Он остынет, и ты устанешь,
Путь не может быть бесконечен...
Ты балладой пронзаешь небо,
Но к тебе не вернется эхо.
Те дома, где ты был, и не был,
Твоего не запомнят смеха.
И любовь расплатится болью,
За твою бездонную веру.
Друг предаст, не прикроет собою,
И под пулю подставит первым.
Так не безумен ли ты? Но довольно,
И учить мне тебя не стоит...
Ты идешь? Уходи спокойно".
И шепнули губы: "Достоин!"
И он шел сквозь толпу безусый,
Он и мужем еще не звался.
И немела толпа: "Безумный!",
А Он в ответ улыбался...
Люди, люди, расправьте крылья,
Распахните сердца рассветам,
Вы же видите, - Он всесилен,
Счастлив болью бродяг и поэтов...
Преклоните колени люди,
А глумится, вам хватит время.
Ведь он из тех, кто покоем отвержен будет,
Обретя это тяжкое, сладкое бремя...
Он всесилен! И подвластна перу бумага,
Это музы на губах дыханье,
Он из тех, кому до последнего шага
Безумствовать призванье...
И когда Он упал, безусый,
Обойдя и поняв пол мира,
Прошептали над ним: "Безумный,
Жил безумцем и был счастливым". |
|
