Хроника

                  Алексей Кискачи

Бледностью весен, суровостью зим
Я обозначен как дальний край,
Я приурочен, я неделим
Как многоточье после "ура"
Окопного счастья бежать на огонь,
А то, отсидевши там все зады,
Забудешь, как смерть открывает ладонь,
Читаешь: не ты, сегодня не ты.

       Тебе будет жалко, жалко, жалко,
       Мне будет больно, и только всего -
       Клетчатый плед, кресло-качалка,
       Все остальное увидишь в кино.

В городе, где неподвижно летят
Шторы из окон в гости к ветрам,
Лето кончается, будет зима,
Тут уж начнется трам-тарарам.
Но в городе снег под конец уберут,
Там же в полях, где гуляет беда,
Окопы закроют, солдаты уйдут,
Кто - по домам, а кто - навсегда.

       И все будет тихо, просто и славно,
       Последний оставшийся молвит: "Земля
       Нас не взяла", и, как ни забавно,
       Этим последним опять буду я.

Ролик озвучат, голос убьют,
Музыку включат, сонм мертвецов,
И неуклюже пули вернут
В дула их ружей, в руки бойцов.
Но кадр за кадром - андреевский крест,
Появится круг, в круге первом, втором,
Третьем, четвертом, по счету невест
В городе этом прифронтовом.

       Но крутится, вертится шар голубой,
       Пленка кончается, кадр бежит,
       Крутится, вертится над головой,
       Хочется, хочется, хочется жить.

1997, 1999