Старый дом

                  Владимир Береснев

Как будто в горле рыбья кость, застрял в пейзаже.
Чернел от злости, почернев сперва от сажи.
Скрипучим кашлем заходился в непогоду.
Он презирал огонь и ненавидел воду.

     Давным-давно, лишившись зрения и слуха,
     В его утробе еле двигалась старуха.
     И взглядом белым, как обветренное сало,
     С утра до ночи космы туч в окне чесала.

Она в грозу, не видя молний, гром не слыша,
Перекрестилась. И огонь, верхом на крыше,
Его пришпорил так, что ребра заиграли,
Как золотые струны. Лопнули. Опали.

     Он умирал, шипя, в клубах густого пара,
     Среди дождя. Еще черней, чем до пожара,
     Его остов паучьим шагом по обрыву
     Сползал к реке. На полпути споткнувшись, криво

Застыл, как будто здесь и был всегда, по слухам...
Никто не вспомнил про незрячую старуху.
И только дети, в тех местах играя где-то,
Нашли оплавленные царские монеты.