Как свирепствовал нынче в Москве разудалый окольничий

Как свирепствовал нынче в Москве разудалый окольничий

Звал царевну на царство и требовал крови Петра

И в Стрелецком приказе своём он вовсю своевольничал

А расправу с Петром он готовил ещё до утра!

Всполошились вороны и крепко вастревожились вороны

Словно пепел пожара носились над грозным Кремлём

Кровь Нарышкиных нынче прольётся на Красную сторону

Кровь того, кто пойдёт супротив, мы туда же прольём!

И уже занималась в глухих кабаках да подвориях

Ненасытная жажда насытиться кровью – вражда!

И крестились неистово нищенки, женщины ссорились

И точила ножи в ожиданьи потехи нужда!

И теснилась Москва, и томилась уже окаянная

В августовское небо вонзая кресты с куполов

И пила и гуляла и вся, словно женщина пьяная

Ничего не хотела и верила только в любовь!

А любила она рассечённое тело стрелецкое!

Хруст костей под колёсами, лобное место в крови

Да над плахой топор, рассекающий плоть молодецкую!

И, не веря слезам,  она верила этой любви.

Затаились зубцы за весёлою речкой Неглинною

За зубцами затих, притаился Стрелецкий приказ

Задрожала Москва, ожидая развязку былинную

Для Софии пробил её страшный решающий час

Ах, София, зачем ты противилась господу нашему?

От него нам и власть, и прощение наших грехов!

Примеряла ты царский венец, а на дыбе допрашивал

Фёдор – верный твой пёс самых преданных царству стрельцов!