Аркадий Дубинчик
Am Dm
Мои одежды полиняют от суеты перемещений,
Dm E7 Dm E7
Меня адепты променяют на ритмы злачных помещений,
F C A7
И ослабевшие колени падут на мраморные плиты,
Dm H7 F E
Как эстафета поколений лабазников-антисемитов.
Моя душа окоченела и выжжена одновременно,
Как горло сзади печенегом петлёй захлёстнуто ременной,
И в небе облака вороньи дерьма осадки предвещают,
И как-то слишком по-Хароньи паром от берега отчалит.
Плот, этой пеной проморённый, шпаклёванный травой и глиной,
Плод размышлений похоронных, скрипя, влачит через стремнину,
И где-то посредине Стикса, как говорят - в нейтральных водах -
Поймёшь нечаянно, что свыкся с Великой Рабскою свободой -
Свободой петь и веселиться, с хозяйского лакая блюдца,
Свободой журавля с синицей равнять пословицей ублюдской,
Твердить хитро - мол, кот учёный - надежду променяв на веру,
И свой ошейник золочёный неспешно выбрать по размеру,
Померкнуть, выждать, притвориться овцой со слюнкою на пасти,
Скумекать, выжить, претвориться в потомков, вопреки напастям,
И заселить собою Землю, болота обращая в гати...
И на фига я не приемлю великой этой благодати!?
Скрипи, перо, бумага стерпит, уж как-нибудь души не слабже,
Так важно ль - проблядь или стерлядь зачтёт пророческую лажу?
Сургуч смыкается на горле зелёном почтой голубиной...
Кому-то проповедь - нагорной - была, а станет - надглубинной.
Теченье, полночь, скрип уключин, туман, и перевозчик мрачен.
Все в норме, реквием разучен, размечен путь, проезд оплачен.
И жилка на виске, что билась - порвалась, словно пуповина...
Простите, люди, я любил вас - но недостаточно, как видно.
29 мая - 16 августа 2001
Роквил, Мэриленд, США |
