Валерий Зайцев
Когда-нибудь, при лунном свете,
Раб истомленный, я исчезну...
(Н. Гумилев)
Когда истопчет жизнь безжалостно тоска,
Мой друг предложит утопить ее в вине.
И мы пройдемся по портовым кабакам,
И я в спасительном проснусь от жизни сне.
И больше под окном не надо ни под чьим
Любви сшивать вуаль из непокорных слов
И просыпаться вновь в удушливой ночи
От горечь и тоску пророчащих мне снов.
Здесь мне не надо слать и слать к тебе гонцов,
Мольбой своей кропить бумаги белой лист.
Здесь я освобожден от дум в конце концов -
Свободу мне поднес кабатчик, хитрый лис.
И терпкий мне покой дарует то вино.
В усталой голове шумит веселый хмель.
Налей вина еще, а сколько - все равно -
И с девкой приготовь широкую постель.
Я в эту ночь пропью всю кровь и жизнь свою.
Подай колоду нам - играем по большой...
Я в эту ночь хочу забыть, что я люблю:
Я так устал быть псом, прирученным тобой.
Когда истопчет жизнь безжалостно тоска,
Не стану больше я противиться судьбе.
И поступь будет зла, прощальна и легка.
Я туз открою пик, гадая сам себе.
И на пороге сна я обернусь на тех,
Кому, как жизнь, игра, и жизнь кому - игрой,
Кому весь этот мир оставил для утех
Я, уходя как бог, непризнанный тобой.
И жизнь под маской лжи пусть будет не видна
В том пряном и святом - прощальном - моем сне.
Лишь на рубашке - кровь под пятнами вина.
И ты теперь вовек не явишься ко мне.
И реку я теней с рассветом перейду.
Лед тонкий подо мной проломится едва ль.
Я сам уже как тень. И в мир теней уйду.
Даст новую судьбу туманная мне даль.
19 января 1990 |
