Сергей Денисенко
Всяк поэт - пророк и гений,
Что ни слово – Божий глас.
Он предскажет день весенний
И когда вам выбьют глаз,
Всё распишет, как по нотам:
С кем, когда и сколько раз.
Но особенно почётно
Предсказать свой смертный час.
Что я поэт - доказывать не нужно,
Всё остальное можно доказать.
Вот я сейчас немного понатужусь,
Свой день последний буду предсказать.
Возьмём январь - под самый день рожденья.
Готовы речи, гости и гимнЫ.
А я лежу с дурацким выраженьем
И мирно зеленею средь зимы.
Нет, всё не так, хотелось бы красивше:
Под Новый год все счастливы - и вот
Вдруг за неделю, мандарином подавившись,
Похоронить со мною старый год!
А может, в мае, как земля оттает, -
На огород с лопатой вся семья...
Так не заметят и с картошкой закопают,
И никто не узнает, где могилка моя.
Ну, всё, помру в июне и надолго!
Взяв пулемёт, - и с криками "Капут!"
Залягу в стоге сена, как иголка,
И буду верить – может, не найдут.
Опять не так, как, в общем-то, хотелось;
Петля крепка и мыла пруд пруди,
И так забавно моё пляшущее тело...
И юный октябрь впереди.
Да будет март, мне тайное открыли;
Кошачий КарузО навеет сон,
Придёт Акелла и вскричит, постылый:
"Молился ли ты на ночь, Дездемон?!"
Нет, будет август, - травка за оврагом,
Лежу на юной деве и без сил.
И вдруг комар вонзит мне в ногу шпагу,
И тихо скажет: "Я тебя убил".
Что я помру - воистину бесспорно,
В июне гряну ластами об лёд.
Я памятник воздвиг нерукотворный, -
Вот он-то на меня и упадёт!
Мне будет тридцать восемь, буду спящий.
А может, в сорок два - и на бегу?
Короче, господа, готовьте ящик,
А я помру тогда, когда смогу!
1997
|
