Николай Чернявский
Я немного боюсь всех уверенных слов,
Всенародно одобренных истин.
Не бывает сомнений у круглых ослов -
Нет проблем, значит, нету и мыслей.
Встрепенёшься: куда мы? А правда, куда?
И спохватишься, смолкнув несмело,
Но бездумное "да" опошляет всегда
Даже самое правое дело.
Лишь последний дурак может думать, что враг
Сам уйдёт, извинившись впридачу,
Лишь последний лопух понадеется вдруг
Всё само собой станет иначе.
Нам травили мозги, как травили Байкал,
Ну а мы-то и рады стараться.
Кто хотел по домам - руку "за" поднимал -
Наше дало десятое, братцы.
И затоптанный в грязь перед грозным столом,
В подворотне оплеванный матом,
Вспомни, сам дискотеки считал ты добром,
Вспомни, сам выдвигал бюрократа.
Лишь последний дурак может думать, что враг
Сам уйдёт, извинившись впридачу,
Лишь последний лопух понадеется, вдруг,
Всё само собой станет иначе.
Этот подлый закон - можно всё, но не всем,-
заиграл стороной оборотной.
Неужели тебя запугали совсем
Крючкотвор и сопляк в подворотне?
Развернись, Ты ведь можешь,- да всыпь им за все,
В сорок пятом ты больше осилил! -
Сколько светлых голов, громовых голосов
Да мозолистых рук по России.
Лишь последний дурак может думать, что враг
Сам уйдёт, извинившись впридачу,
Лишь последний лопух понадеется - вдруг
Всё само собой станет иначе.
Кто сказал, что ещё не свершается суд,
Что туман не рассеется светом?
Ах, как сладко подонка хлестать по лицу
Кулаком или свежей газетой!..
Но привычка язык за зубами держать -
Это подлая штука, товарищ.
Как ты раньше умел всей душой поддержать,
Так сейчас всей душой одобряешь.
Лишь последний дурак может думать, что враг
Сам уйдёт, извинившись впридачу,
Лишь последний лопух понадеется - вдруг
Всё само собой станет иначе.
Сразу думать мы сможем иначе. |
