Николай Чернявский
Было ума немного, было с лихвою сил,
Было, когда казалось, можно улучшить мир,
Прожитого не стыдно, просто по горло сыт.
Что ж со своими. Отче, так ты жесток детьми.
Что же нашу грязь и тупость терпишь из века в век.
Топчут овец послушных стаи твоих козлов.
Проку ли в том, чтоб сеять семя любви своей,
Землю, что ты удобрил равно добром и злом.
О, всемогущий Боже, что ты застыл молчком?
Может, объят кручиной, припоминаешь как
Выдал разгон машине первым своим толчком,
Можешь её разрушить, но изменить никак.
Думал о просто равном, чтоб ни двойник, ни тень.
Душу нам дать и волю - дальше придёт само.
Жди как закваска бродит в месиве наших тел.
Нам вместо нимба в пору каска или ярмо.
Но, обретая сына, в дом, кто к тебе приник,
Видя прозрение чуда Ешуа и...
Не выключаешь тумблер, ибо находишь в них
Смысл изначально скрытый, но о каком мечтал.
Если как стая стаю встретит потоп пожар,
Если слепцов в болоте бросит их ведший псих,
Пусть не взывают всуе к воле твоей, дрожа.
Ты никому не должен, кроме детей своих.
Сплюнув искуса сладость, горесть сглотнув потерь,
Видя тщету свершений, понял остатком сил,
Я никому не должен, кроме своих детей,
Ты мне вручил их. Боже, дай мне хоть их спасти,
Высеяв всё, что было, будет ли время жать?
Ныне за то, что прожил в сущности как хотел,
Я ничего не вправе, кроме как жить и ждать,
Ни от кого другого, кроме своих детей. |
