Алексей Брунько
Памяти корабля-дворца, построенного
поэтом и бывшим "мариманом"
Анваром Исмагиловым на территории
музея заповедника "Танаис" и
впоследствии "перестроенного"
администрацией упомянутого заповедника
в хлев для мелкого рогатого скота
Ты скажи мне, скажи: может, я и взаправду болен?
Это мутный бред или светлый — памяти — кладезь?
Это дикий стон или тихий звон колоколен?
Славный Садко?
Странный Летучий Голландец?
...Плыл веселый корабль "Сан-Суси" меж руин Танаиса,
Стыл, как ястреб,
в громадном небе
Веселый Роджер,
А когда темнело — окрестный мир становился
На хмельную сказку,
Нa пьяную вечность похожим:
Поднималась глухая степь —
слева по борту и справа,
Нависала лихая ночь — ни островка, ни мыса,
И звенела гитара, гитара, гитара,
пробки бухали браво!—
Плыл веселый корабль меж пустынных руин Танаиса...
Нy а шкипер — смотри!— с азиятской веселой рожей —
Все-то голосом правит путь — без руля да без весел.
Он гитару в охапку сгреб,
он струны терзает, как вожжи,
А в губах-то — полынный крик,
А в глазах — золотая осень!
Золотая, дремучая осень... Когда это было?
Синева, синева, синева —
в наши очи била,
И летел "Сан-Суси", и неслись нам вослед кермеки —
Да когда ж это было —
В каком неслыханном веке?!
...Ты скажи мне, скажи — не таясь, "невзирая на лица",—
Может, впрямь я тюремной судьбой
разгромлен-раздавлен?-
Всё мне видятся тени — смотри!—
полосатые тени
в пустынных камнях Танаиса.
Что за хипиш? Вопят, копошаться...
Ужель — перестройка развалин?!
Все мне чудится-мнится — как в страшной комнате смеха -
В наших бывших дворцах (хоть не сыто жилось,
да не стыдно!).
Где мы пели, будили бокалы, дразнили сарматское эхо —
Исподлобья,
Угрюмо взирают рогатые быдла...
...А в ночи —
В беспредельной степи —
словно призрак далеких галактик,
Три мгновенных мелькают огня,
что и трудно назвать огнями —
То плывет наша память —
Садко, Сан-Суси —
одинокий Летучий Голландец.
И руины — девятым валом — встают над нами.
|
