Сергей Вальков (Лещина)
Подводя итоги восьмидесятых,
можно смело сказать, что мы стали старше.
вероятно, без этих времен проклятых
не светило бы стать чем мы есть,
а также,
все мы -
вышли
из песен бардов и Грина;
и на первый снег восторженно глядя,
ощутим себя будто под пластилином,
но - людьми, которые - "Бога ради"...
впрочем, не мне судить.
и какого черта! -
отпустите туда, где когда-то жили.
пусть считался созданьем второго сорта,
и какие бы вороны ни кружили
над домами нашими и краями,
где нам, слава Богу, пожить случилось...
мы и в самом деле были друзьями,
разделяя по-братски
и спирт, и сырость
двух столиц,
и не вспомнить, скольких окраин, -
обо всем, что выпало, не жалея...
но теперь -
поодиночке - растаем:
серым снегом, под утюгом апреля...
от любви и картофельного салата
до травы и посаженного поэта,
от кота, которого многовато
в небольшой квартире, -
до пистолета.
от вина и прозы Хемингуэя -
до ревизии параллелей Маркса -
этот путь на совесть тобой проверен.
и оплачен жизнью.
и всякой краской.
пролетая над пятнами-городами,
предвкушая Аркадии приближенье,
уж конечно, не мысли о Магадане
вызовут головокруженье.
и когда, окутавшись зябким дымом,
швартовался автобус на летном поле,
ты себя не чувствовал пилигримом,
ощущая потребность лишь в алкоголе.
сидя в кресле, прикладываясь ко фляге -
с обязательной мыслью, что все, приехал -
глядя
на развевающиеся флаги,
отчего-то, право же, не до смеха.
да и то сказать -
не создай кумира:
ведь и сам не ведаешь, чего ищешь:
для тебя - что Северная Пальмира,
что раскопы древнего городища.
и пока живешь - вот и слава Богу -
отмечаешь
и два Рождества, и Пурим.
старый коврик
потеребишь у порога,
и в дверях обронишь:
давай закурим. |
