Владимир Шамов
Где полынный истоптанный плед
Еще дышит недавней грозою,
Серебрится кочевника след
Под таинственной птицей-луною.
Вот покой, что же может еще
Посоперничать с этим покоем,
Когда воздух степным сургучом
Запечатан монгольской ордою!
И не смогут его воскресить
Ни поэт, ни писатель, ни лирик,
Потому что забыли спросить,
Как по воздуху крылья скользили.
Безраздельно господствуя здесь,
Этот след затерялся в России.
"Ты монголка", — поет благовест,
"Ты монголка", – поют соловьи мне.
Это смерч впереди чудака,
Свое тело оперши на посох,
Раскидал для тебя океан
И кораллы, как звездное просо.
Сорок лет ты летела ко мне
Через сказку библейской пустыни,
Над звездою кочевных племен,
Как всегда, твои крылья скользили.
"Ты еврейка", — мне Мойша сказал,
"Ты грузинка", – сказал генацвали,
"Аргентинка", – танцор прошептал,
"Китаянка", – Конфуций писал мне.
Ты летела ко мне через все
В позабытую всеми Россию.
Это я для людей перевел,
Как по воздуху крылья скользили,
Чтоб забытые черновики,
Что от времени ветхими стали,
Невостребованные стихи,
И фарфор, и подарок хрустальный,
Чтоб гитары моей силуэт
И на полках пластинки и книги...
Чтоб не чья-то рука, а твоя
Охраняла все это от пыли. |
