Вновь неделя минорноаккордная,
вновь повсюду, тоску нагоняя,
бродят бабы с пустыми вёдрами,
чёрных кошек ногами пиная.
Вновь мигрень по черепу пятнами,
снова память из прошлого вспучивает,
чувства смутные, полусмятые
до отказа в спираль закручивая.
Чувства вздорные, беспризорные
кружат, мечутся белыми мухами.
Снова ставлю на чётное, чёрное.
Эх, очнуться бы мне, ох, очухаться!
Мне бы в бубен бы бить да в ладушки,
щекотать бы да не понарошку,
мне бы жарить-мажорить по клавишам
заходящейся смехом гармошки.
Мне бы девок кадрить, кадрилить бы,
гопаком каблуки обламывать,
чтоб срывались с берёз эскадрильями
снегирихи с грудями алыми.
Эх, картуз бы об снег притоптанный!
Эх, бы чарку да с хрусткой капусткой бы!
Эх, бы с дуру снежками в окна бы
да в низенькие, мутные, тусклые!
Эй, народ, брось лохматить космы-ка,
поразглаживай рожь своих валенки.
Всё б зевать вам, подмышки почёсывать,
всё б авосем, бочком да валиком.
Гей, славяне! Хорош кочевряжиться,
по печам почивать, почитывать!
Выходи, народ, позабавиться!
Ишь, морозец-то как пощипывает!
Мы же – русичи, мы же – вятичи,
мы ж с душой широченной, саженною,
нам бы силушкою раскорячиться
молодецкой, шальной, оглашенною.
Нам бы сдвинуть плечом срубы тесные,
чтоб на вёрсты считать, а не на вершки,
размахнуться ошую, одесную.
Э-ге-гей, народ!
Э-ге-геюшки!!..
Тишина...
Ни лая, ни ругани.
Вдалеке лишь, сугробами рыхлыми,
одинокая баба испуганно
убегает, ведром погромыхивая.
1990-е
г.Андреаполь |
