Владимир Юринов
" Летун отпущен на свободу..."
А. Блок
Рванув рубаху на груди,
дрожащим грохотом разлёта
уходят в небо самолёты,
пытаясь утро разбудить.
Их изначально путь высок,
их синева слепяще манит,
они таранят небо лбами,
форсажный ощутив рывок.
Смотрите, - вот один вблизи,
в единоборстве с небосводом
он геометрией обводов
рвёт неподатливую синь,
он ввысь идёт, на "потолок",
туда, где хрустко-ломки судьбы,
он жадно впитывает грудью
летящий бешено поток...
Скользнёт в бездонье голубом
пушистый след полоской быстрой,
и ахнет вдруг над головой,
отдавшись в грудь, сверхзвука выстрел...
Всё твёрже мышцы бустеров,
всё реже холод стратосферы,
всё звонче ход топливомера
среди приборных голосов.
Так что же, замедлять полёт,
вещая всем красиво-лживый
экономичного режима
трусливо-ханжеский расчёт?
Нет, - к чёрту! Жить, - так на бегу!
Ведь крылья держатся за воздух,
и, значит, он поступит просто,
продолжив жёсткую игру.
И твёрдо веря в выбор свой,
и делом обрывая споры,
меж сопок, от бессилья чёрных,
он поиграет с высотой.
На выдохе последний гул
он вздыбит вдруг концертом сольным,
лихой расчётливостью полня
каскад раскатистых фигур,
и, довершая свой полёт
и дожигая сердца пламя,
над запрокинутыми лбами
крутой заложит разворот.
И вниз, по выемке распадка
скользнёт к началу полосы,
печальным свистом огласив
свою усталую посадку.
Он припадёт к земле щекой,
он сложит крылья за спиною,
и двигатель, не знавший сбоев,
вдруг захлебнётся тишиной...
Всё кончено, финал известен, -
всё там же горизонт, вдали.
И повлекут его вдоль плит
в ворота, дышащие бездной.
Мелькнула пламенным угаром
похожая на жизнь игра.
Он спит под саваном чехла
во мраке мёрзлого ангара...
1980-е
Орловка, Амурская обл. |
