Геннадий Васильев
А жил ли ты плохо, Серега?
Так плохо, что дальше нельзя.
Какой-то неладной дорогой
мы ходим, Серега, в князья.
И спел бы - да не с кем и петь-то:
ни кенара, ни соловья.
Какой-нибудь пеночки певчей -
и той не найти ни черта.
Я здесь не последний, Серега,
и рядом - друзья, не враги,
да жестикуляции много,
а дела не видно ни зги.
У той, что со мною на снимке,
все есть, даже брови дугой.
Но мы с ней не ходим в обнимку.
Я думаю все о другой.
Но это все - сено, Серега,
я как-нибудь это сжую.
Ушедшего жалко немного,
а в общем уже - все равно.
Ты мне расскажи про деревню,
про рыжее солнце в лесах.
А лучше ко мне - и дерябнем.
И на фиг нам письма писать!
Не впал я ни в грех, ни в усталость.
В похмелье бы только не впасть...
Ах, знать бы нам, сколько осталось
железных лаптей истрепать.
Дела - как весенние лужи,
и рать набегает на рать.
Боюсь только, не было б хуже,
а все остальное - начхать.
И если умру не от СПИДа
(уж спирт-то меня не возьмет!),
и если какой-нибудь смертный
мне голову не оторвет, -
надушен, напоен, наперчен,
однажды приеду к вам я
с какой-нибудь пеночкой певчей...
Да всех разобрали мужья. |
