Борис Гордон
На Транссибирке все вокзалы
Одной отмечены отметиной,
И, если вдуматься, пожалуй,
За это все давно в ответе мы:
За все, что пропито и засрано,
За все убогое и куцее,
И что Россия - руки за спину -
И днем и ночью ходит по цепи.
На свете нет печальней повести,
Чем на Садовом и Ордынке,
Непропитые наши совести
В посольствах сходятся в Ходынке.
В которой родились и выросли,
В которой старились и слепли,
Но, понадеявшись, что вырвутся,
Они здесь стали по последней.
А мы, которые останемся
На пепелище, на пожарище,
Не ведая, что сосчитаются
Проклятия всех отъезжающих,
Мы будем дрыгаться и рыпаться,
Не зная то, что всеми пройдено:
Покуда их проклятьям сыпаться,
То это - проклятая Родина.
Она с колен не подымается,
И нам с тобою делать нечего,
Отечество не оклемается,
Покуда проклято Отечество
Хоть человечко-единицею,
Хоть самым грешным и неправедным,
Кто перевернутой страницею
Красуется в отчетах праведных,
Чьи торсы стали расписными
В одной на всех одной глубинке,
Кого статьи непрописные
Кидают вдаль по Транссибирке,
Кто коммунизм по коммуналкам
Всю жизнь учил, да так и помер,
А паровоз - в колеса палки,
Стоянка не в коммуне - в коме.
А нам то надобно умчаться,
А нам то подавай, Бог в помощь.
А в Петропавловске - Камчатском
Как радио включил - так полночь
Общесоюзно наступает,
С ней наша совесть засыпает
Толкаясь в давках, шастая в инстанции,
Дыша на ладан, в латанном ходя.
Я чувствую себя на некой станции,
Где все бегут, куда глаза глядят,
И, будучи увлечены интригою,
Привычно догоняя поезда,
Не так и резво на подножки прыгают,
Что даже и не смотрят - Кто? Куда?
За все, что пропито и засрано,
За все убогое и куцее,
И что Россия - руки за спину -
И днем и ночью ходит по цепи.
За то, что все ее вокзалы
Одной отмечены отметиной,
За это, жалуйся, не жалуйся,
За это все давно в ответе мы.
Покуда руки умываются,
Покуда некогда нам каяться,
Отечество не оклемается,
Пока хоть кем-то проклинается. |
